"Мир и музей" №7 Возвращение Ивана Бунина

ервый Нобелевский лауреат русской литературы Иван Алексеевич Бунин имеет в России какую-то странную славу. Читающая публика, много наслышанная о его прекрасном чистейшем русском языке, чаще всего не читала "Деревню" или "Жизнь Арсеньева", зато непременно, еще в юности, хорошо усвоила сюжеты "Темных аллей", не обращая внимания на яркость, сочность и образность авторского языка. Потом прочла несколько крупных рассказов и, наконец, "Освобождение Толстого". Да, еще время от времени вспоминают "не пора ли собаку купить" и "чью-то шляпу на мольберте" — это из стихов. Ну и все, пожалуй. Сдержите праведный гнев. Нет, вы лично совсем не такой читатель. Вы другой. Правильный или праведный. А мы вас и не имели в виду: о присутствующих, как известно, не говорят. Несмотря на то, что изо всех писателей-эмигрантов Бунин самый признанный классик и раньше многих других получил признание в СССР, смею утверждать, что достаточно полной его биографии издано не было. Все как-то доэмигрантский период и кое-что из дозволенного после. В девяностые годы хлынула мемуарная литература. Кто только не оставил своих воспоминаний об Иване Алексеевиче, а более о себе любимом, удостоенном дружбы "этого великого человека". Но вымаранный строгими и ответственными цензурами Бунин не бронзовеет, и даже назойливым мухам сложно его обгадить. Слишком большая фигура. Они и по жизни кормились из его рук, и после смерти норовят. А тут еще нахлебнички к Бунину пожаловали — кинематографисты. Сняли фильм "Дневник его жены". Заполнили дотоле пустовавшую биографическую нишу. Теперь кинобиографию писателя периода эмиграции не знает только ленивый. Совсем неплохой фильм, только все время хочется спросить, а писатель Иван Алексеевич Бунин здесь при чем?
Письмо отца Бунина сыновьям - Юлию и Ивану	"В сущности, всем нам давно пора повеситься, — так мы забиты, замордованы, лишены всех прав и законов, живем в таком подлом рабстве, среди непрестанных заушений, издевательств. Какое самообладание У лошадей простого звания, Не обращающих внимания На трудности существования! Милый мальчик, царство небесное ему! (Это шутливые стихи одного молодого поэта, студента, поступившего прошлой зимой в полицейские, — идейно, — и убитого большевиками.) Да, мы теперь лошади очень простого звания". И. А Бунин. "Окаянные дни"
Если поколение пепси выбрало Бунина, то ответ совершенно очевиден: он у них — для бренда, "имя раскрученное, тема клубничная, народ пойдет, бабки будут, на кинофестивале любо-дорого показать песнь о национальной гордости". Отвратительно! Ивана Алексеевича Бунина русскому читателю еще только предстоит открыть... Сделать его приемлемым и удобным не удалось. Он больше любых рамок, для него уготовленных. Полное собрание его сочинений еще целиком не вышло. В предисловии к изданию литературно-публицистического дневника писателя "Окаянные дни", впервые легально напечатанного в России (Москва, "Современник",1991 год), его исследователь О.Н.Михайлов рассказывает. "Скажем, в 1930—1931 годах Бунин создает цикл этюдов, который в газетном варианте называет "Странствия". Однако затем, в берлинском собрании сочинений, он находит им окончательное заглавие — "Серп и молот" (в сборнике "Весной в Иудее — Роза Иерихона" — "Под серпом и молотом"). У нас избирается газетное название как нейтральное, и снимаются восемь этюдов из двадцати двух ( в томе бунинского "Литературного наследия"). Или в 1925 году Бунин пишет рассказ о легкомысленном болтливом соседе—помещике, не знающем, куда податься и чем занять себя. Весь рассказ, собственно, написан ради концовки: "Каким далеким кажется мне теперь этот весенний вечер! Я вспоминаю его с разительной живостью, стоя под зимним дождем на константинопольской улице и предлагая прохожим купить газету. В этой газете я недавно прочел о больших успехах по службе некоего "бывшего царского офицера", а ныне красного генерала, моего "дорогого соседа" из Дубровки".
Интерьер музея Ивана Бунина. Реконструкция парижской квартиры писателя	"Как мы врали друг другу, что наши "чудо-богатыри", — лучшие в мире патриоты, храбрейшие в бою, нежнейшие с побежденным врагом! Значит, ничего такого не было? Нет, было. Но у кого? Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, в другом — Чудь, Меря. Но и в том, и в другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, "шаткость", как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: "Из нас, как из древа, — и дубина, и икона, "в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев. Если бы я эту икону, эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто? А ведь говорили, что я только ненавижу. И кто же? Те, которым, в сущности, было наплевать на народ, — если он только не был поводом для проявления их прекрасных чувств, — и которого они не только не знали и не желали знать, но даже просто не замечали, как не замечали лиц извозчиков, на которых ездили в какое-нибудь Вольно-Экономическое общество". И. А. Бунин. "Окаянные дни"
Как поступают в этом случае? Комментатор сообщает, что Бунин исключил этот абзац из-за "полного несоответствия с содержанием рассказа". Пойдя на эту "ложь во спасение", он одновременно подменяет бунинское заглавие "Красный генерал" другим, нейтральным — "Сосед". В таком изуродованном виде рассказ напечатан в последнем шеститомном собрании сочинений Бунина (т. 4,с. 308). Если в художественной прозе изымались абзацы, то в бунинских воспоминаниях производились сокрушительные сокращения. Член редакционной коллегии собрания сочинений Бунина в 9 томах А.Т Твардовский с возмущением писал 10 марта 1967года заведующей издательством "Художественная литература": "решительно не помещать очерки портреты А.Толстого и М.Волошина в таком изуродованном виде, — нет так нет, а то что же: один очерк урезан наполовину, другой на две трети. Это невозможно". (Твардовский А. Письма о литературе. 1930—1970. М., 1985. С.315.) Протест не подействовал. Искромсанные цензурными ножницами очерки появились в заключительном, девятом, томе этого собрания, а затем, уже в 1988 году, в том же самом искаженном виде были перепечатаны ( несмотря на мои протесты как члена редакционной коллегии) в шестом томе последнего бунинского собрания". В 2002 году эту ошибку исправили. Новое издание собраний сочинений первого русского лауреата Нобелевской премии Ивана Алексеевича Бунина обещает быть по-настоящему полным только теперь. Так что Иван Алексеевич Бунин для нас огромный незнакомый материк, очертания его только намечены, их еще предстоит измерить шагами собственной души.
Могила И.А.Бунина Сент-Женевьев-де-Буа	"Подумать только: надо еще объяснять то тому, то другому, почему именно не пойду я служить в какой-нибудь Пролеткульт. Надо еще доказывать, что нельзя сидеть рядом с чрезвычайкой, где чуть не каждый час кому-нибудь проламывают голову, и просвещать насчет "последних достижений в инструментовке стиха" какую-нибудь хряпу с мокрыми от пота руками! Да порази ее проказа до седьмого колена, если она даже и "антересуется" стихами". И. А. Бунин. "Окаянные дни"
В Орле музей Ивана Алексеевича Бунина существует уже десять лет. С тех самых времен, когда были опубликованы "Окаянные дни". Это самый главный Бунинский музей. Есть еще в Ельце, Липецкой теперь области, есть в Ефремове Тульской области. Фонд главного музея насчитывает пять тысяч единиц хранения. Одна из сотрудниц музея сказала нам, что весь бунинский архив до семнадцатого года передала в этот музей Вера Николаевна Муромцева-Бунина. В музее чисто и светло, такое впечатление, что все с иголочки, явно нежилое помещение. Отреставрировано второе крыло дома, там собираются открывать экскурсионно-читальный зал, бунинский. Зарубежный архив писателя в основном Англии. Англичане прислали в музей каталог этого архива. Его бы перевести... В музее идут мероприятия, выступают артисты, студенты театральных вузов. В конце октября проводятся бунинские дни. Особенным успехом пользуются "Темные аллеи".


Памятник Бунину в Орле. Автор В.М. Клыков.Открыт в 1995 году	Людмила Долгина Возвращение Ивана Бунина