"Мир и музей" №7 Леонид Андреев с Пушкарной слободы

айон, где расположен музей писателя Леонида Андреева, это бывшая Пушкарная слобода. Это аккуратные, правильно расположенные улочки одноэтажных домов. Грязный снег январской оттепели скрывал от взгляда приятные черты заново покрашенных деревянных домов со ставенками и выпячивал напоказ неуклюжий дизайн кирпичных хором состоятельных слободчан начала теперешнего, нещепетильного века. Мы спрашивали, как проехать к музею Андреева, сворачивали и сворачивали на вновь подбежавшую улочку, и конца этим поворотам направо и налево не было. А все потому, что ни одного указателя к музею Андреева на дорогах слободы нет.... Впрочем, нет их и в городе Орле. Так что добраться до любимого писателя могут только его истинные почитатели. И таких немало. Приблизительно тысяча в месяц. Местный слободской люд музей не обижает. Даже будучи в серьезном подпитии, местный житель на голубом глазу расскажет вам, что "Андреев — он наш писатель", и правильно укажет дорогу к храму. В данном случае дому — на Второй Пушкарной улице, где есть мемориальная доска. Дом этот замечателен тем, что строил его отец писателя, Николай Иванович, своими руками и по своему проекту. Пушкарная слобода того времени — это место особенное. Все орловские писатели рождались в дворянской части города, а здесь жил всякий мастеровой люд. Пушкарная слобода славилась кулачными боями. Ходили стенка на стенку, причем в драках принимали участие не только мужики, но и их простоволосые жены и даже детишки.
Актеры государственного драматического театра имени И.С. Тургенева на театрализованном представлении в дни памяти писателя. Инсценировка рассказа "Бергамот и Гераська"	Здесь существовала своя мораль: в драке не били лежачих, не уважали чужую собственность, чужаков били нещадно— зачем пришел? По выходным и церковным праздникам водили хороводы, громко пели под гармонь и крутили любовь только со своими девицами. Вместе с тем были здесь и дома дворян, которые держали их как дачные и выезжали сюда с семьей на лето. Так что впечатления детства у писателя Леонида Андреева оказались весьма разнообразные. Отца его на улице звали барином, так как он был образован и состоятелен: еще бы землемер—оценщик! Николай Иванович Андреев женился по любви на девушке из обедневшего польского, давно обрусевшего дворянского рода. Она рано осталась сиротой и воспитывалась у родственников. О ее образовании никто не заботился. Но фантазеркой она была отчаянной. К тому же полька: гордая, красивая. Конечно, когда они только поженились, ни о каком доме и речи быть не могло. Николай Иванович получал 15 рублей жалованья, и денег с трудом хватало на то, чтобы снимать квартиру и кое-как сводить концы с концами.
После рождения первенца Леонида ему удалось получить место в Орловском общественном банке и сделать там неплохую карьеру. Вот тогда-то он покупает место и строит тот самый "громадный" дом на высоком фундаменте, в котором сейчас находится музей. К сожалению, не только музей.
Старший научный сотрудник музея Ирина Ли	После Леонида рождается еще девять детей, но в живых остается шестеро. И все-таки у матери к своему первенцу особое отношение, так же, как у него к ней. Об этом рассказывает интереснейшая статья Ирины Ли, старшего научного сотрудника музея Леонида Андреева, опубликованная в нашем журнале в отделе публикаций. Так что мы обойдем эту тему.
Рано умер отец, ему в то время было всего сорок два года, и с этой поры Леонид Андреев, старший сын в семье, берет на себя ответственность за всех и навсегда. Еще учась в гимназии, он зарабатывает уроками рисования, потом едет в Петербург, поступает на юридический факультет университета. Надо ли рассказывать о том, как нелегко постигалась наука, как трудно жилось в бедности, как счастливо и тяжело переживалась любовь, как больно было соприкасаться с жестоким миром людей, сколько раз попытки самоубийства, к счастью, оказывались неудачными. Став знаменитым писателем и состоятельным человеком, Леонид Андреев так и не стал европейцем в том смысле, в котором был европейцем Иван Сергеевич Тургенев. Не прижилась крахмальная сорочка и трость из красного дерева. Он везде и всегда оставался работником и главой большой семьи. Никогда не отказывал в помощи родственникам, помогал своим сестрам и братьям, их детям, двоюродным сестрам и племянникам. По выражению одного из своих друзей, "в какую бы игру не играл Леонид Андреев, он всегда делал это с полной отдачей. Если он рисовал он был только художником. Если он занимался фотографированием это был только фотограф". То, что Леонид Андреев прекрасно рисовал и мог бы, вероятно, быть профессиональным художником, факт известный, хотя и недостаточно хорошо. А вот то, что он фотографировал, — это малоизвестный факт. Еще в начале века он сделал много цветных снимков. Частично эти снимки (автохромы) находятся в коллекции музея, частично — у потомков Леонида Андреева в Англии. Англичане выпустили альбом андреевских фотографий. Но это англичане... В 1904 году Андреев побывал в Орле. Читал в дворянском собрании свои рассказы в пользу малоимущих студентов. В 1908 году он был еще раз, а в 1910 году Андреев, по приезде в Орел, захотел вновь увидеть дом своего детства и юности в Пушкарной слободе. Дом был давно продан, и он попросил разрешения у хозяев посетить родные стены и провел там целый день. Исследователи считают, что связь со слободским домом существовала всегда. Когда у Леонида Андреева появилась возможность, он построил огромный дом в Финляндии, тогда это была окраина России. В доме было 15 комнат, и из окон был виден Кронштадт. Многое при постройке дома и отделке интерьеров делал своими руками. К примеру, кабинет, кабинет — мастерская, творческая лаборатория, был украшен собственными репродукциями из Гойи и собственными рисунками. Там же была его последняя картина "Царь Иудейский". Когда в его жизнь вошла библейская тема, ему были интересны все детали: семисвечник, каминные железные украшения — все делалось по эскизам самого Леонида Андреева, как и многие предметы домашней утвари. И при этом он работал, писал обо всем, что перечувствовал сам. И каждый раз, получая гонорар, выделял часть суммы для помощи начинающим авторам и просто нуждающимся. Будучи человеком стеснительным и щепетильным, он посылал свою помощь по почте или просил передать с оказией, опасаясь унизить человека ситуацией, когда кто-то дает деньги, а кто-то должен их взять. В начале XX века Андреев был писателем признанным и читаемым. Его пьесы шли на многих сценах. Слава его шагнула далеко за пределы России. Однако в послеоктябрьской стране его постарались забыть. За что? Нет, он не эмигрировал. Он по-прежнему жил в своем доме в Финляндии. Только Россия от него отделилась. Февральские события он пережил абсолютно спокойно, а когда произошла Октябрьская революция, он почувствовал, что происходит что-то вопиюще несправедливое, а главное — ужасно плохое для России. И он пытался остановить этот грядущий хаос: писал политические статьи, совершенно жутко характеризовал большевиков и Ленина, пытался призывать тех, кто еще мог слушать, остановиться в своем безумии. Его перестали печатать, и, олицетворяя всеобщий крах, на глазах стал разрушаться его дом на Черной речке в Финляндии. Особенно тяжелой была зима 1918 года, когда дети Андреева буквально голодали и не было дров, а дом не отапливался. Это было страшно. Как писал один из друзей Андреева, он стал трижды изгнанником: из творчества, с Родины и даже из собственного дома. Для него жизнь кончилась.
Ангелочек с рождественской елки	Он умер в 1919 году. Внезапно. Собирался работать, прилег отдохнуть, вдруг вскрикнул и все было кончено. В 1924 году вышел его последний сборник в России "Реквием", уже памяти Леонида Андреева. И тридцать лет его вообще не печатали. Чего-чего, а в нашей стране умеют забывать. И только в пятидесятые годы стали появляться тоненькие сборнички его рассказов очень небольшими тиражами. Вспомните, еще совсем не так давно достать томик Андреева было сложно, да и в вузовских программах у студентов — филологов шестидесятых, семидесятых годов его имя почти не произносилось. Только в девяностых годах вышло собрание его сочинений в шести томах, конечно, не полное. А полное, академическое, еще только готовится к печати.
Но вот музей Андреева 21 августа 1991года в Орле открыли. Орловцы вообще своих писателей стараются не терять. 21августа 1991 года, в день рождения писателя, как вы помните, случился путч, грозящий возвратом в наше малопочтенное прошлое. Наверное, провидение тем самым напомнило, что дело сделано только наполовину, так как музей Андреева занимает лишь три пятых площади дома, выкупленной государством у частных владельцев. А две пятых осталось у людей, чья семья живет здесь с 1912 года. Вроде бы им тоже что-то предлагали, но они просили частный дом с землей, а такового не нашлось. С тех самых пор у дома Андреева два хозяина: музей и частник, что, как вы понимаете, несет ряд неудобств и для одной, и для другой стороны. В прошлом году пытались сделать в музее ремонт. Надо было бы поднять фундамент, так как дом слегка просел, но ведь три пятых отдельно не поднимешь. Надо было бы провести водопровод и канализацию, тем более что в другой половине эти удобства уже есть. Но не получилось. Частники не разрешили врезаться в их трубы. Имеют право. Так что музейные уборщицы зимой и летом воду из колонки носят, ну а с туалетом, как в начале прошлого века, — сами понимаете: мемориальный объект. И таких мелких гадостей, существенно омрачающих музейную жизнь, хватает. Нет у музея и приличного зала, куда могло бы прийти побольше людей. А нужда в этом зале огромная, так как музей работает. И в Пушкарной слободе это, может быть, единственный очаг подлинной культуры. К тому же здесь стараются сохранить атмосферу андреевского дома, а атмосфера здесь была замечательная во все времена, несмотря на нужду и лишения. В доме отмечались все праздники гражданские, и церковные, детские и взрослые, здесь собиралось общество, звучала музыка, читались вслух страницы, написанные старшим братом, Леонидом Андреевым. Здесь шутили, смеялись и просто жили, любя и уважая друг друга и всех тех, кто входил в дом. В музее ежегодно отмечают день рождения писателя 21 августа, это большой праздник, и на него стоит попасть. Впрочем, когда бы вы сюда ни пришли, вас обязательно ждут. И это главное. Сотрудники музея не в силах принять всех желающих. Читают очень много лекций в учебных заведениях, в учреждениях, на производстве. Казалось бы, эта форма работы устарела, но их приглашают, и они никому не отказывают. Если бы те самые две пятых дома, что заняты частными владельцами, освободились, музей мог бы существенно расширить экспозицию. Есть из чего ее сделать. К тому же при Андреевых в доме был ухоженный сад, но какой может быть уход за половинкой территории, когда на другой половине могут бродить куры, гуси, там огород, с которого кормятся. Вот и не трогают свою часть андреевцы, нет такой возможности.